Новая стратегия Трампа загоняет страны региона в невероятные ловушки

Президент США Дональд Трамп и король Саудовской Аравии Салман бен Абдель Азиз аль-Сауд провели телефонный разговор и обсудили усилия, предпринимаемые для решения проблемы Катара. Он состоялся после неудачного для саудовцев визита в регион госсекретаря США Рекса Тиллерсона. Вопреки ожиданиям Эр-Рияда, американцы в Катаре подписали меморандум о взаимопонимании между двумя странами. В нем излагаются необходимые усилия, которые Доха должна предпринять, чтобы «укрепить свою борьбу с терроризмом и активно заниматься вопросами противодействия финансированию терроризма». После чего появился «неожиданный» совместный призыв «к диалогу и сдержанности» со стороны Кувейта, США и Великобритании к сторонам конфликта.

Проблема в том, что сам по себе этот документ выбивает одну из важных идеологических основ так называемой антикатарской коалиции, состоящей из Саудовской Аравии, Египта, ОАЭ и Бахрейна, которая продолжает обвинять Доху в «поддержке терроризма и в сотрудничестве с Ираном». Напомним, что указанные выше государства предъявили ультиматум Катару, призвав его в 10-дневный срок согласиться на выполнение требований. Ультиматум содержит 13 пунктов, среди которых понижение уровня дипломатических и военных отношений с Тегераном, закрытие турецкой военной базы, прекращение финансирования террористических организаций, отказ от вмешательства во внутренние дела арабских стран и поддержки оппозиционных деятелей, а также закрытие спутниковой телевизионной сети «Аль-Джазира». Доха отвергла обвинения арабских соседей, заявив, что выдвинутые требования нарушают ее суверенитет. Но дело не только в этом. Катар поддержали Турция и Иран, а сам кризис в Персидском заливе стал приобретать характер многоходовой геополитической комбинации.

Обозначим ее главные контуры.

1. Начал действовать альянс Катар — Турция — Иран.
2. У Саудовской Аравии стало создаваться ощущение того, что, подписав с Дохой меморандум по борьбе с терроризмом, Вашингтон решил «сдать» Эр-Рияд.
3. Американские эксперты считают, что блокада Катара укрепляет позиции Ирана в Персидском заливе из-за потенциального развала Совета сотрудничества арабских стран Персидского залива (ССАСПЗ). Также Кувейт и Оман не последовали вслед Саудовской Аравией в ее борьбе с Катаром и вряд ли сделают это в будущем.

Теперь о фоне событий. Мосул взят. Впервые в истории шиитские вооруженные силы Ирака освободили город с суннитским большинством, что означает как минимум продолжение «сектантского конфликта» в стране, возможно, в несколько иной форме. Прогнозируется обострение борьбы в Йемене между хуситами и саудовцами, заговорили даже о вероятности вооруженного вторжения Эр-Рияда в Йемен. В связи с чем особого внимания заслуживает позиция Турции, которую Тиллерсон посетил накануне визита в Саудовскую Аравию. По оценке американских экспертов, Вашингтон «вдруг» решил быстро внести определенные корректировки в свою политику в регионе: развалить новую триаду Катар — Турция — Иран, восстановив прежнюю Турция — Израиль — Саудовская Аравия, правда, устраняя на первых порах Эр-Рияд в качестве одного из опорных элементов триады. Для этого необходимо обозначить процесс сближения с Анкарой, понимая, что Израиль и Саудовская Аравия могут действовать только как закулисные игроки, но никак не в качестве фундаментальной основы новой геополитической архитектуры. Для этого необходимо «вернуть» Турцию к традиционному противостоянию с Ираном на сирийском плацдарме и в Катаре.

Это как раз то, что американское издание The Daily Beast называет «стратегией Трампа по Сирии», которая обсуждалась Тиллерсоном в Турции. Камнем преткновения во взаимоотношениях между Вашингтоном и Анкарой является ставка США в Сирии на курдов и силы так называемой демократической оппозиции. В Стамбуле американский госсекретарь заявил: «Думаю, мы начинаем восстанавливать доверие. Мы добиваемся определенного прогресса в Сирии и надеемся, что сможем развить его с помощью Турции в некоторых районах северной части страны». Это намек на то, что Вашингтон и Анкара достигли или близки к какому-то соглашению по проблеме сирийских курдов. Если это так, то США в отношении Турции играют на понижение, сохраняя ее в любом случае в своей орбите как союзника и партнера. Не случайно после встречи с Тиллерсоном президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил о намерении в ближайшее время посетить государства Персидского залива. Однако его прогноз в отношении дальнейшего развития событий в регионе звучит тревожно: «Мы не хотим видеть то же, что происходит в Йемене. Мы не хотим видеть то же, что происходит в Палестине и Ливии. Ясно, что происходит в Сирии, ясно, что происходит в Ираке. Турция платит высокую цену за эти конфликты, поэтому мы не хотим, чтобы это произошло в Катаре».

Отсюда напрашиваются следующие выводы:

1. США потребовали вывести турецкие войска из Катара, предупредив Анкару о вероятности возникновения в Персидском заливе вооруженного конфликта и вероятности вовлечения в него Турции. С таким предостережением выступила британская газета The Times, которая утверждала, что «помощь Турции блокированному арабскими странами Катару может привести к глупому региональному конфликту с вовлечением НАТО». В Катаре расположен командный центр США по Ближнему Востоку. В Бахрейне размещены американские региональные военно-морские силы. Во всех задействованных странах Вашингтон располагает значительным военным присутствием. Этого достаточно для обеспечения безопасности в зоне Персидского залива. Анкаре там делать нечего.
2. Формируется новый замкнутый круг. Турции за отказ от поддержки Катара и выход из коалиции с Ираном могут обещать «развязать руки» в отношении сирийского района Африн (65 км от Алеппо, находящегося под контролем курдских Отрядов народной самообороны), чтобы создать там еще одну зону деэскалации вместе с американцами. Тогда как в провинции Идлиб предусматривается обеспечение безопасности военными из Турции и России. Эксперты полагают, что до конца взять Африн туркам могут не дать. В противном случае Анкару, как и Доху, будут обвинять в «поддержке исламистских движений в регионе и в связях с Тегераном». Если Турция станет действовать по такому сценарию — это неизбежно скажется на ее отношениях с Ираном и, возможно, с Россией по Сирии, что может затруднить их практическое взаимодействие в этой стране.
3. В качестве информационного прикрытия задуманной операции используются рассуждения о различных нефте‑ и газопроводах в регионе с эпицентром в Турции, хотя для всех очевидно, что для их практической реализации необходима прежде всего геополитическая стабильность в регионе. ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) еще не побеждено, оно продолжает удерживать немалые территории, пытается проникнуть в соседние страны, в первую очередь в Иорданию и Саудовскую Аравию. Более того, по оценке авторитетных экспертов, «по мере ослабления ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) региональные межэтнические и межконфессиональные конфликты будут только усиливаться». Сейчас на Ближнем Востоке все «играют» не во имя чего-то, а против чего-то. Это вносит серьезную турбулентность в нарисованные на контурной географической карте различные энергетические маршруты.

Специфика военно-политической ситуации в регионе заключается в том, что на первый план выходят новые вызовы и угрозы, а не надуманная «энергетическая логистика». Более адекватное приближение к оценке ситуации связано с перспективами сохранения государств региона в привычном виде и образе с нынешней их политической системой и идеологическим наполнением. Операция «Хаос» в регионе продолжается. Она обрастает новыми острыми сюжетами, никто из уважающих себя экспертов не берется выступать с краткосрочными и даже среднесрочными прогнозами относительно того, что будет дальше.

Действительно, а что будет дальше?

Станислав Тарасов, ИА Regnum