В 2020 году, когда иссякнут многомиллиардные дотации, бывшим соцстранам и экс-республикам СССР придется начинать жить самостоятельно и строить отношения с такими же небогатыми государствами, как и они сами
На съезде «Христианско-демократического союза» (ХДС) Ангела Меркель сделала одно удивительное заявление, касающееся финансовой дисциплины членов Европейского союза.
Она отметила, что немецкая экономика, являющаяся самой большой в Европе, продолжит проявлять солидарность с теми членами ЕС, которые «выполнили домашнее задание» в финансовых вопросах, а не с теми, которые не решают свои проблемы и перекладывают их на других.«Это неприемлемо, чтобы другие отдыхали за наш счет», — заявила Меркель под аплодисменты однопартийцев.
Воодушевление немцев свидетельствует о том, что они нечетко представляют, о чем, собственно, идет речь.
Критерии не для всех?
В 1992 году, когда стало понятно, что грядет большое расширение Евросоюза на восток, Старый Свет разработал так называемые Маастрихтские критерии, которые должны были подготовить младоевропейцев к вступлению в дружную и богатую семью. Первым и главным условием значилась жизнеспособность финансовой системы: дефицит бюджета не должен превышать 3% от ВВП, а государственный долг — 60% от ВВП.
Через двадцать лет по инициативе Франции и Германии требование было ужесточено: дефицит бюджета членов ЕС не должен составлять больше полупроцента. В 2012 году ведущим европейским экономикам казалось, что такая мера приведет к оздоровлению инвестиционного климата в еврозоне. Однако она вызвала неожиданную реакцию: Великобритания, проголосовавшая против Бюджетного пакта, заявила, что проведет референдум о выходе из Евросоюза – и спустя несколько лет был объявлен Brexit.
То есть возникла угроза самому существованию амбициозного интеграционного проекта.Сегодня ни Париж, ни Берлин не соответствуют ими же разработанным критериям. Дефицит бюджета Франции составляет 3,1% ВВП, а государственный долг — почти сто процентов. У Германии дела получше: бюджет страна верстает с профицитом. Однако госдолг европейского локомотива — почти 66%. Если подходить к делу ответственно, ЕС вслед за Великобританией должен начать процедуру самороспуска, поскольку Франция и Германия сами не выполнили «домашнее задание» в финансовых вопросах, о котором упомянула Меркель — и непонятно почему была поддержана членами ХДС.
Надо сказать, самой дисциплинированной в Евросоюзе оказалась Эстония. Ее внешний долг составляет всего-навсего 9,3% ВВП, а госбюджет укладывается в дефицит, равный требованию Бюджетного пакта. У Литвы и Латвии бюджетный дефицит вдвое выше, однако на фоне грандов Евросоюза один процент смотрится весьма неплохо. А вот госдолг в обеих экс-республиках СССР меньше 40%. Такие финансовые показатели могут служить образцом для подражания большинству стран Старого Света.
Но будут ли Франция, Германия, а также Бельгия (госдолг 104% ВВП), Австрия (82%), Ирландия (69,5%), Финляндия (63,8%) и другие проштрафившиеся государства перенимать передовой опыт стран Балтии? Вряд ли. Их сегодня занимают более серьезные проблемы. И связаны они вовсе не с Востоком, а с Западом.
Дилемма Киссинджера
В Евросоюзе ходит легенда о «дилемме Киссинджера». Якобы когда в 1970-е годы госсекретарю США принесли список правительственных постов ЕС, он был очень недоволен, поскольку не нашел в нем «министра» иностранных дел. Влиятельный политик (и, как считается, один из архитекторов Евросоюза) швырнул список на стол и ворчливо спросил: «Кому мне звонить, если я хочу поговорить с Европой?»
В список было внесено дополнение — появился Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности.
Задавал госсекретарь такой вопрос или нет, сейчас сказать трудно — документов не сохранилось. Однако в 2009 году председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу во всеуслышание объявил, а Reuters растиражировал: «Когда Генри Киссинджер сделал это высказывание, он был государственным секретарем — должность, которую мы в Европе обычно называем «министр иностранных дел». Поэтому на данный момент не может быть никаких сомнений — государственный секретарь Соединенных Штатов Америки должен звонить Кэти Эштон, поскольку она наш министр иностранных дел».
Таким образом европейские политики вольно или невольно подтвердили причастность американцев к созданию Евросоюза.
Однако с тех пор геополитическая и макроэкономическая ситуация радикально изменились. Возможно, полвека назад Новый Свет действительно был всерьез настроен богатеть вместе со Старым, участвуя в экономическом соревновании с советским проектом. С приходом же Дональда Трампа Америка вознамерилась «вновь стать великой» — похоже, уже за счет своего трансатлантического партнера.
Отношения между стратегическими союзниками сегодня проходят испытание, и никто точно не скажет, чем оно закончится. Как мне кажется, важным тестом на их прочность является Brexit — если Соединенное Королевство действительно через пару-тройку лет покинет Европейский союз и опять примкнет к англосаксонской дуге, проходящей через Северную Америку, европейцам не останется ничего другого, как налаживать жизнь самостоятельно, без оглядки на трансатлантическую солидарность.
Момент истины для ЕС
Это означает неизбежную трансформацию ЕС в более компактное пространство наподобие Союза угля и стали, в который целых полвека входили только Франция, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург. Возможно, сегодня в обновленный союз — Соединенные Штаты Европы – будет предложено вступить Австрии, Дании, Финляндии и Швеции. Но Польшу, Литву, Латвию или Эстонию, как и все остальные остро нуждающиеся в финансовой помощи страны ни в коем случае не пригласят, даже если каждая из них будет соответствовать Маастрихтским критериям. С некоторых пор финансовая дисциплина перестала быть актуальной.
Если возникнет необходимость поиска новых геополитических союзников, обязательства богатых стран субконтинента по отношению к бедным автоматически перестанут действовать. У Соединенных Штатов Европы просто не окажется лишних денег, чтобы содержать своих восточных соседей — без трансатлантической интеграции на счету будет каждый евро. Все говорит за то, что политика выравнивания, благодаря которой бывшие соцстраны и экс-республики СССР получали многомиллиардные дотации, закончится в 2020 году вместе с окончанием последней евросемилетки.
Вот тогда-то и наступит момент истины. К сожалению, для стран Балтии. Перспективы у них не самые радужные — им предстоит научиться жить без финансовых подпорок, вступая в партнерские отношения с такими же небогатыми государствами, как и они сами.
Свежие комментарии