«Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным». Такой афоизм приписывают т. Сталину. Ему, конечно, много афоризмов приписывают, но избиение ленинской гвардии в 1936-1938 годах действительно выглядит как достаточно холодное блюдо. Зиновьев, Каменев, Бухарин и прочие гвардейцы Ильича уже с конца 20-х были совершенно не у дел, но органы занялись разоблачением вышеназванных извергов только во второй половине 30-х, когда блюдо изрядно поостыло.
Верные старинному лозунгу «С Советским Союзом — на вечные времена!» органы либерально-демократической Чехии решили руководствоваться приписываемым т. Сталину афоризмом — хотя давно уж нет ни Советского Союза, ни вождя народов. Причем в смысле охлажденности блюда они сильно превзошли т. Сталина.
Управление документации и расследования преступлений коммунизма (что-то вроде братского Института национальной памяти), входящее в систему чешского МВД, возбудило уголовные дела против бывшего генерального секретаря КПЧ (1987-1989 годы) Милоша Якеша, бывшего председателя правительства ЧССР (1970-1988 годы) Любомира Штроугала и бывшего чехословацкого министра внутренних дел (1983-1988 годы) Вратислава Вайнара. Фигурантам соответственно 97, 95 и 89 лет.
Что немудрено. Им инкриминируются действие, а равно и бездействие, имевшие место с 1976-го по 1988 год — то есть более тридцати лет назад. Товарищ Сталин затруднился бы своих неприятелей подвергнуть преследованию с таким временным лагом — он умер раньше.
Речь идет о том, что в ГДР называлось «кугельбефель» — приказ открывать огонь по нарушителям границы. Якеша, Штроугала и Вайнара обвиняют как минимум в бездействии, в том, что они могли бы отменить давний (еще времен Готвальда) приказ, но не сделали этого.
Кугельбефель — вещь неприятная, можно даже сказать, ужасная, но не очень ясно: пограничная стража ни при каких обстоятельствах не имеет права применять оружие (но зачем тогда она вообще нужна?), или все-таки имеет, но в экстренных случаях, например, когда через границу прорывается опасный преступник. Если же просто человек выбрал свободу — пусть себе бежит. Правда, непонятно, как отличать выбравшего свободу от беглого рецидивиста. Так что, вероятно, стрелять нельзя никогда.
На эту тему в суде, наверное, будут прения сторон, мы же отметим некоторую странность работы либерально-демократических органов.
После 1989 года Якеш, Штроугал и Вайнар не скрывались, не жили под подложными именами, пластических операций а-ля Родченков они себе тоже не делали. Более того, Якеша привлекали к суду по другим обвинениям в начале 2000-х, но оправдали за недостаточностью улик. Кугельбефель вытащили только сейчас, к 30-летию победы «бархатной революции». Очевидно, все эти тридцать лет действие или бездействие фигурантов не считалось преступным, и только сейчас 90-летних стариков решили привлечь.
Довольно неприличное обращение со сроком давности.
Можно, конечно, заявить, что преступления КПЧ, подобно преступлениям НСДАП, не имеют срока давности. Тут не без натяжки — девять человек, погибших на границе ЧССР, и десятки миллионов жертв нацизма. Но пусть будет так.
Однако тут весьма некстати в пражском пригороде Ржепорые муниципалитет решил воздвигнуть памятник власовцам, предположительно, освободившим городок от немца 6 мая 1945 года, «Работники последнего часа» — как, впрочем, и чехи.
Русское посольство в Праге заявило протест, указав, что нацисты и их пособники навечно осуждены Нюрнбергским трибуналом и ставить памятники им негоже. Ржепорыйский начальник народа смело отвечал, что ни русское посольство, ни акты трибунала ему не указ — что хотим, то и ставим (интересно, если в Чехии такая свобода, то можно ли поставить памятник Гейдриху?). То есть отношение чехов к старинным делам и к срокам давности глубоко диалектично.
Бог бы с ними. Ну, пожелали они присоединиться к полякам и прибалтам, давно уже практикующим месть за давнее прошлое по принципу «чем старее, тем горячее», — так молодые (хотя уже не очень молодые) восточноевропейские демократии, что же с ними поделать?
Проблема в том, что это уже не только восточноевропейская специфика. И принцип давности, и принцип амнистии трещат по швам во всемирном масштабе. В Испании, в Долине Павших, эксгумировали прах генералиссимуса Франко. Национальное примирение, пакты Монклоа — это было раньше, а теперь будем разворачивать борьбу.
В США совсем-совсем недавно сносили памятники Христофору Колумбу и генералам Конфедерации. Стояли более сотни лет, никого не задевали, но прогрессивная общественность объявила войну прошлому — «Скоро покончим с врагами расчеты». И вроде бы совсем не политическое MeToo, когда престарелые прелестницы, прежде страдавшие от амнезии, вдруг от нее излечиваются и вчиняют иски развратникам, которые четверть века назад хватали (или не хватали — поди проверь) их за округлости.
Когда-то расчесывание старых обид первыми начали прибалты, теперь же выяснилось, что лимитрофы задали образец всему свободному миру. Как сказал бы В. С. Черномырдин, «чесание гондураса — веление времени».
Максим Соколов, РИА
Свежие комментарии